Я решил в дневнике и некоторые свои сны описывать, которые чем-то важны для меня, чтобы потом не забыть. Например мне часто снятся мои будущие произведения. До сих пор не могу забыть, как мне приснилось:
Деревня, обычная деревня, с крестьянами, полями, хозяйством… Только деревьев мало, больше полей. И она горит. Горит страшным, всепоглощающим огнем. Черный дым валит от каждого дома, сарая. Люди бегут в панике. Они не пытаются что то тушить, они хотят выжить. Огонь не красный он багровый как кровь, взмывается вверх черным дымом, который почти заслоняет солнце и образует собой огромного коня. Черный адский жеребец из дыма скачет, разрушая огненными копытами дома и встает на дыбы и вот… Это уже картина, я стою и смотрю на неё, она большая, написана маслом и на ней моя подпись. И она такая живая, от неё прямо жар идет.

Моя племянницы, когда приезжала ко мне в детстве, очень удивлялась, почему я так радуюсь своим снам. Она говорила, что свои она может контролировать. Т.е. она ложится спать, придумывает сюжет и он снится. Она смотрит кино своего авторства. А я во сне не то что не могу увидеть, то, что хочу, я иногда даже собой повелевать в них не могу. Просто смотрю как будто я камера режиссера, я просто «снимаю» происходящее с разных ракурсов.
Часто мне снится, что я : Элизабет, Джон, Просто я, но с другим цветом волос к примеру.
Я очень люблю первые два варианта.
За Джона читать дальше
За Элизабет читать дальше

Северус Снейп. Не проходит и дня чтобы я не вспоминала о нем, но он снился мне всего 3 или 4ре раза. Он не был со мной ласков, нежен, даже добр. Однажды я вообще помогала ему собираться на свадьбу, но не со мной. И вот тут, неделю назад свершилось чудо. Снится мне следущее. Я думаю это будет еще одна картина.
Я в образе Элизабет, но волосы уже не черные, а белые, забраны в хвост. Я показываю свои картины в Хогвартсе, их смотрит даже Дамблдор. И что вы думаете, приходит Снейп и начинает злостную критику. Что это не искусство, что это ужасно и безвкусно. Он достает палочку и пару взмахов и на пустом холсте начинает проявляться картина. Закат, лес, что-то такое. И тут Элизабет делает невероятную вещь, она критикует Снейпа. Она утверждает, что эта картина ужасна, что этот зеленый как из банки, а дальний план не размыт, что по всем правилам тут….и прочее прочее. Ярости Снейпа нет предела, так же как и веселью остальных. Что было дальше я не знаю, потому как я смотрела уже со стороны. Видимо, он предложил ей обсудить это в более интимной обстановке. ( Путем утаскивания за волосы со словами – ах ты смеешь мне перечить? Но это лишь догадки) Но там я виду следующую картину. Двуспальная кровать, с черным покрывалом, кроме прикроватной тумбочки больше мебели нет. Горит светильник. На кровати обнаженный Снейп и Элизабет. И это была воистину прекрасная картина, по крайней мере для меня. Объясню почему:
Он, мужчина, которому где то 37 (я могу ошибаться) лет. Он худощав, бледен, но его тело оно такое человеческое, со своими недостатками. И Элизабет, которой на вид чуть ли не 16-17 лет, она очень худенькая, изящная, как куколка. Её кожа обладает нечеловеческой бледностью, она буквально излучает какой то свет. Кажется, что рядом со Снейпом лежит девушка- звезда, которая спустилась с неба, чтобы разделить с ним это ложе. Её волосы по длине превышают её рост, они белые, блестящие и кажется будто они шелковые, совсем невесомые, мягкие, очень красивые. Они словно змеи, опутали их, и сама она как змея, её руки скользят по его телу, они хотят коснуться каждого миллиметра его кожи, её фигуристые ножки, лежат на его ногах. Снейп лежит с закрытыми глазами, он лишь иногда вздрагивает слегка от её прикосновений и тяжело дышит. Он боится открыть глаза, боится что девушка-виденье растает, её нежные прикосновения пропадут, и он снова будет один. Элизабет ластится к нему как кошка, но тем не менее, она всеравно больше напоминает всю ту же змею, которая поймала свою жертву, и больше не отпустит её, яд которой скоро окончательно убьет его. Но она на самом деле даже не думала кусать его, после того, как её руки закончили его гладить, она стала целовать его, не пропуская ни одного участка его тела. Но после первого же её поцелуя я проснулась, я не смогла досмотреть дальше. Но я была восхищена, я боязливо потирала руки сидя в кровати, боясь, что ощущение от теплоты человеческого тела исчезнет.