часть 3.

[incognitos]

- Бартоломеус, я не могу понять тебя, – Анджелл заговорил шепотом, как только увидел строгое выражение лица своего друга, – Зачем она тебе?
В ответ Бартоломеус лишь поманил его рукой, и, как только второй вампир приблизился, тихо сказал:
- Посмотри на неё. Разве она не прекрасна?
Анджелл поджал губы и нахмурился:
- Честно говоря, видал я и лучше.
- Поверь мне, когда она станет одной из нас, лучше ты не увидишь.
- Ах вот что ты задумал! – забыв о тишине, воскликнул Анджелл, и тут же получил удар в бок.
– Пардон, – он понизил голос до полагавшегося здесь шёпота, но тут же продолжил:
– Ты из ума выжил! Она же заразная, она грязное волчье отродье! Да тебя выгонят после такого, а может даже убьют. Пожалей себя, одумайся!
- Нет, – Бартоломеус в знак отказа медленно покачал головой, - Я все решил, я чувствую, я знаю, что я прав. Но… знаешь что, скоро должна придти Серафима.
Друг посмотрел на него как на сумасшедшего, но более не сказал ни слова. И до прихода Серафимы он смотрел на бледную девушку, которая дышала так тихо, что если бы не пульс, можно было решить, что она мертва.
Вошла вампирша с волосами тициановской Данаи. Темно-пшеничные кудри были перехвачены обручами несколько раз. Серафима склонилась над рукой умирающей девушки. Она читала линии на её руке, и хмуро что-то бормотала. Мужчины, стоя за её спиной, лишь переглядывались.
- Какая интересная судьба…
- Значит я все правильно решил, ведь я не ошибся?
Она убрала прядь волос с лица Элизабет.
- Удивительная…
- Серафима ответь мне!
- Не кричи. Видишь, наша юная королева спит…
Мужчины снова переглянулись.



Обряд был очень сложен. Шансы на то, что девушка выживет, были ничтожны. Ей предстояло испытать сильнейшую боль, пройти через смену почти всей крови, чтобы более не быть оборотнем, а стать бессмертным вампиром. Накануне обряда Бартоломеус и Серафима снова пришли к ней.
- Какая жажда жизни… просто поразительно. Сколько ей пришлось перенести, а она..
- А сколько еще придется, – тихим голосом перебила женщина, – Это огромная ответственность Бартоломеус, следи за ней, воспитывай…
- Не учи ученого, – он улыбнулся, – Отныне она моя дочь.




- Восхитительный бал, Анджелл, не находишь? О, я снова вижу твоего воспитанника, очень рад. – Бартоломеус протянул молодому мужчине руку.
- Слушай, ну он у тебя просто полубог, не иначе. Ты как, поделишься с женщинами такой красотой, или себе оставишь? – со смехом поинтересовался он, отведя Анджелла в сторону.
- Пфф… Ну скажешь тоже! – с ответом последовало характерное поджимание губ, но вскоре они расплылись в улыбке, - Себе, конечно, оставлю. Еще не родилась та девушка, что сможет быть рядом с моим полубогом.
- Увы, сегодня ты его потеряешь. Как только взойдет мое Солнце, ты своего Икара потеряешь.
- Да-да, я помню, сегодня же она должна придти… Да я все же сомневаюсь, что… О мой бог.
Он осекся и стал смотреть за плечо друга, на широкую лестницу, откуда спускались все новые гости. На лестнице стояла девушка. Хоть вошла она тихо, но, пока она шла по лестнице, в зале не оказалось вампира, не посмотревшего бы в её сторону.
Глаза, сияющие от блеска свечей как два голубых топаза, мгновенно приковывали к себе. Но и на все остальное, было не грех полюбоваться. Она единственная из всех женщин была в черном. Облегающее платье, расширяющееся к низу, спина оголена, и лишь узоры гипюра покрывают белоснежную кожу. Волосы, белые как снег, распущены, в отличие от пышных причесок остальных вампирш. Белым блестящим шелком они струились по её плечам. На ней было лишь одно украшение – тонкая бархотка с сапфиром, но даже он своей красотой не мог затмить её глаз.
Она смущенно опустила взгляд, когда какой-то молодой вампир стал умолять подарить ему танец.
- Ну, что я говорил? – толкнул друга Бартоломеус.
- Черт бы тебя побрал, – ответил Анджелл. – Ну ладно, лишь бы Андорус был счастлив.



Это была прекрасная пара. Андорус сходил сума от любви, а Элизабет, хоть и не сгорала так же как он, но тоже была не равнодушна к своему кавалеру. В первую очередь он привлекал её умными беседами, и лишь потом внешностью. Она считала его прекрасное лицо лишь приятным добавлением к чертам характера.
О прошлом Элизабет никто не вспоминал. Казалось, она всегда была с ними. Бартоломеус нарадоваться не мог на свое приемное чадо и баловал её, как только мог. Его удивлению не было предела, когда он узнал, что его Элизабет еще и колдунья. Среди его знакомых магом была лишь Серафима, именно она отправилась покупать с Элизабет её палочку.




Беда пришла неожиданно, как ей и свойственно. От оборотней не было спасу, и, помимо охотников на вампиров, еще и они портили вампирам жизнь. Вечная война между этими сильными существами, казалось, не кончится никогда.
- Рыцарь пришел спасать свою принцесску, – глумливо засмеялся один из четверых, прижимавших связанную Элизабет к полу.
Завязалась драка. Вампир может справиться с оборотнем, но с тремя сразу это не так просто.
- Спорим, она не захочет, чтобы ты её спасал после того, как мы тебя умоем?
Элизабет закричала от ужаса, когда увидела, как на лицо Андоруса вылили ведро святой воды. Здесь, в стенах церкви, ей и самой было не сладко. Разве ж заподозрят в священнике оборотня? Вот и сейчас некому было помочь двум вампирам. Люди на улице знали, что сейчас здесь вершится правосудие.
Вампир пришел в ярость. Стены церкви окрасились кровью. Пускай это стоило ему серьезных ранений, но он вышел победителем.
Но что стоит его победа, если его возлюбленная от его вида отпрянула в сторону? Стоит ли теперь радоваться хоть чему-то, если она закрывает в страхе лицо? С полным боли воем Андорус разбил витраж и вылетел прочь, распугав своим видом всех, кто стоял у церкви. С тех пор Элизабет больше его не видела. Каждый день она жалела о своем поступке, но, увы, изменить она ничего уже не могла.
Разумеется, вначале она пыталась его искать, одна или вместе с другими, но поиски ни к чему не привели.
- Ты был прав, дорогой друг. – печально говорил Анджелл своему другу. – Я потерял своего Икара. Он канул в море. Но я не виню твое дитя, нет-нет, она не виновата.
Но Элизабет так не думала. Она выплакала все глаза, когда оставила попытки найти его.
- Значит это судьба, моя милая, - утешала её Серафима. – Когда-нибудь он найдет тебя.
- Это я виновата. Я всю жизнь буду винить себя, что не обняла его сразу. Я растерялась, но это не оправдание…но…видела бы ты что стало с его лицом! Бедный, бедный мой Андр! Теперь он воплощение кошмаров! Мне так жаль его…Это я во всем виновата! Только я! Если бы он не полюбил меня, он бы не пошел за мной, я бы спаслась как-нибудь…
- Боюсь, ты бы не спаслась, а стала такой же.
- И стану! И это будет справедливо. – она вскочила и сорвала со стены висевший там кинжал. С яростью она стала срезать свою мраморную кожу со щек, пачкая белоснежные волосы. Когда силы её иссякли, а вбежавший на крик Серафимы Бартоломеус отобрал кинжал, Элизабет стала тихо плакать. Раны её, конечно же, затянуться, кожа снова покроет лицо, стоит ей выпить крови, но этот взрыв эмоций позволил ей немного успокоиться. Но рана в сердце болела еще очень долго.

_______________________________________________

Элизабет проснулась ещё до восхода. Встав с кровати, она поежилась от холода, и подошла закрыть окно. Взгляд черных глаз проводил всадника со светлыми волосами, который скрылся в лесу со стороны дороги, ведущей в замок.
Она облизнула сухие губы и вышла из комнаты. Сняв с вешалки теплую мантию с мехом, Элизабет покинула дом, отправившись к статуе в ромашковом поле.
Когда лучи солнца коснулись верхушек деревьев, Андорус уже заходил в замок. Столько дел. Подумать только, сколько всего он должен сделать для неё. Какое счастье, быть снова рядом с ней, да еще и быть полезным. Ничего так не поднимало ему настроение, как мысль, что она в нем нуждается. Сейчас она беспомощна как никогда. Самое главное, чтобы никто об этом не узнал. Пока все думают, что королева на большой земле, ей не грозит опасность.
Тем не менее, надо всегда быть начеку.
- Смелая она, наша госпожа.
Проходя мимо кухни, он услышал разговор служанок, что должны были скоро возвращаться в дом к Элизабет. Они забирали все необходимое, и говорили шепотом, но это было разумно лишь по отношению к человеческому слуху. Андорус, находясь за закрытой дверью, все равно отчетливо слышал:
- Я думаю, она душу продала Ему, не иначе, - продолжал женский голос. В ответ раздался встревоженный вздох. Андр так и представил, как одна из собеседниц схватилась за сердце.
- Точно тебе говорю. А как иначе-то? По-другому-то ребеночка ей никак не получить. Иначе бы уже все вампиры потомство завели бы, собственное, а не наших детишек забирали. Да только жадные они больно, эгоистичные. Нет для них ничего дороже себя, вечность свою хотят прожить как нельзя лучше, а вот она у нас не такая. Да только не к добру это все, мне кажется. Худое будет, вот что.
- Да о чем ты толкуешь-то?
- А вот не верю я, что можно все так просто взять, да провернуть. Обманет Он её, точно тебе говорю. Она же не по-вампирски поступила-то, человечность проявила. Не думаю я, что Он, значит, от этого в восторге остался. Чует мое сердце, страшное случится. Да только я не смертница ей об этом говорить, все она сама знает, да понимает на какой риск идет. Она баба не глупая, иначе б не была королевой.
- Софи! Что ты такое говоришь? Наверняка все это глупости. Да разве ж пошла бы она на это?
- А вот пошла бы, уверена я. Она же, видала, как изменилась? Не только тело у него человечье стало, а да и сердце тоже. Али ты не чувствуешь?
- Да как не чувствовать, конечно…. вижу я все. Раньше бы я даже близко к ней подойти боялась, а тут вот…совсем другое дело стало. Ой, да хоть бы она навсегда такой осталась.
- Оно-то и хорошо было бы, да ей такой не протянуть тут долго. Свои бы сожрали. Ты посмотри, как бал их начинается, видала ты какие глазищи злые да до власти жадные? А я тебе вот что скажу, проиграй она в бою, не жить нам всем. Перебьют как овец, точно тебе говорю. Не будет больше такого острова, каков он сейчас.
- Так-то оно так, да все равно, – собеседница печально вздохнула.
- Да не переживай ты так. Сама подумай, родится у него ребеночек-то, неужто она лютовать будет как раньше? Да поди и отец объявится, а при нем то она точно другая будет. Отец-то, он это…он же из наших, человек простой. Поди за своих-то вступится.
- Кто знает, Софи, кто знает. А вдруг он тираном каким будет? А она ж его любит …
- Ой, не будем загадывать, милочка. Да вот только кажется мне, не дождемся мы его.
Воцарилась тишина, видимо собеседница молча одарила Софи вопросительным взглядом, - Помрет она скоро.
Андорус за дверью приблизился на шаг, оперся рукой о стену, еще сильнее напряг слух.
Женщина продолжила:
- Я вот что думаю, не даст Он ей жить. Не выдержит она, помрет при родах. А может и младенчик вместе с ней.
- Ох, не хочу я с тобой соглашаться, всем сердцем не хочу, да только кажется мне, что права ты. Хоть госпожа наша и кушает хорошо, спит, сколько надо, не нервничает, да воздухом чистым дышит, а все равно выглядит она плохо. До родов считай, всего ничего осталось, к этому времени она уже совсем плоха будет. Ох, Софи! Страшно-то как за неё!
- Ты за неё бойся, да про нас не забудь.

Андорус отошел от стены и поспешил удалиться, и как раз вовремя – женщины с корзинами в руках, печально вздыхая, вышли с кухни и отправились на улицу. Мысли вьюгой кружились в его голове. Как ни хотелось ему отрицать, но эти глупые гусыни не так глупы. Они могут быть правы больше, чем он думал. Элизабет обезумела, в погоне за своей идеей она совсем забыла с кем связалась!

А может, и не забыла? Может, она настолько сильно хочет добиться своей цели? Умереть ради крохотной возможности успеть родить ребенка мужчине, который даже не знает о её существовании? Абсурдность этого привела Андоруса в ярость. Все это переросло в безумие! Пускай она убьет его, но он не позволит ей пойти на это. И как он раньше не догадался? А может, оно и к лучшему. Второго шанса демон ей не даст, лишь посмеется. А если бы он помешал ей на ранних стадиях её плана, то она бы просто попробовала бы заново. Но сейчас пусть думает, что демон обманул её, разрушил договор раньше срока сам, по собственной прихоти. Он же демон, что ему стоит не сдержать слова? Да и если не подумает, если свалит все на него, пусть так.
Главное успеть.
Дверь в комнату с белой ванной на втором этаже, войти в неё будет не просто, а добраться до другой двери будет и вовсе подвигом. Но…
Главное успеть.

Анджелл