Мне просто хочется написать что-то хорошее. Нажаловаться в свой дневник я еще успею.
Да, я боюсь идти раскладывать карты. Это правда. Не потому что мне скажут, что я умру, (Кто не боится помирать, тот и не сможет помереть) что не хватит денег на расклад, у меня слишком много вопросов, что не поймут, осудят (ну это вообще бред)…а потому что мне скажут, что конец близится.
И он неотвратим.
Сегодня я весь день думала, и что же будет со мною? Я пальцами зароюсь в волосы, схвачусь за голову, заплачу, смирюсь? Буду ехать домой грустная, желая вернуться в пустую квартиру, которая таковой не является, по сути, никогда. Она попробует утешить меня, и я впервые отмахнусь.
Мне потребовался весь день, чтобы сейчас понять истину.
А вот и нет. Я бы сказала грубее, но я не Есенин.
Я бы с двух рук ударила по столу, я бы блеснула глазами, оскалила зубу на судьбу, как волчица из Маугли. – Пусть это моя последняя битва, но он будет.
Её фраза длиннее, но моя кончается именно так. «Но он будет»
Будет со мной. И я буду идти домой быстрым шагом, гордо, не смотря ни на кого. Огненная Китнисс. Пфф.
Огненная. И все, и точка. Я буду сжигать всех и вся, даже фразы, не угодные мне, уже на корню. Я научусь смотреть Так, что когда в очередной раз на нас бросят взгляд, этот человек отвернется первым, опустит глаза и больше не поднимет их никогда. И никогда не забудет моих.
Я может и лиса, может я милая и пушистая, может даже маленькая как фенечка, но богом клянусь я своей волчьей пастью огрызать головы стану если понадобиться. Оборотнями не рождаются, ими становятся.
Как я уже говорила тебе, друг мой Лис, они еще не поняли, с кем связались, не на ту напали.
Я на зло всем буду самая лучшая, самая красивая. И самое главное, на зло всем я буду Твоя.
И мы будем счастливы. Но не на зло всем, а просто потому, что по-другому у нас с тобой не может быть.


Да, я боюсь идти раскладывать карты. Это правда. Не потому что мне скажут, что я умру, (Кто не боится помирать, тот и не сможет помереть) что не хватит денег на расклад, у меня слишком много вопросов, что не поймут, осудят (ну это вообще бред)…а потому что мне скажут, что конец близится.
И он неотвратим.
Сегодня я весь день думала, и что же будет со мною? Я пальцами зароюсь в волосы, схвачусь за голову, заплачу, смирюсь? Буду ехать домой грустная, желая вернуться в пустую квартиру, которая таковой не является, по сути, никогда. Она попробует утешить меня, и я впервые отмахнусь.
Мне потребовался весь день, чтобы сейчас понять истину.
А вот и нет. Я бы сказала грубее, но я не Есенин.
Я бы с двух рук ударила по столу, я бы блеснула глазами, оскалила зубу на судьбу, как волчица из Маугли. – Пусть это моя последняя битва, но он будет.
Её фраза длиннее, но моя кончается именно так. «Но он будет»
Будет со мной. И я буду идти домой быстрым шагом, гордо, не смотря ни на кого. Огненная Китнисс. Пфф.
Огненная. И все, и точка. Я буду сжигать всех и вся, даже фразы, не угодные мне, уже на корню. Я научусь смотреть Так, что когда в очередной раз на нас бросят взгляд, этот человек отвернется первым, опустит глаза и больше не поднимет их никогда. И никогда не забудет моих.
Я может и лиса, может я милая и пушистая, может даже маленькая как фенечка, но богом клянусь я своей волчьей пастью огрызать головы стану если понадобиться. Оборотнями не рождаются, ими становятся.
Как я уже говорила тебе, друг мой Лис, они еще не поняли, с кем связались, не на ту напали.
Я на зло всем буду самая лучшая, самая красивая. И самое главное, на зло всем я буду Твоя.
И мы будем счастливы. Но не на зло всем, а просто потому, что по-другому у нас с тобой не может быть.


Что до конца -его не существует. Я был там, я видел это(с), и ты это знаешь; )...